Ганс Гигер принадлежит к тем художникам, которые обычно не приходят в голову, когда мы говорим про «популярное» или «влиятельное» искусство, но на самом деле трудно найти человека, который хотя бы раз не видел его работы. Еще труднее найти вид искусства, который не повлиял предвидениям Гигера.
Если искать какие-то параллели в современном искусстве, то ближе к «брату Чужого» окажется именно Хаяо Миядзаки, один из самых странных и самых известных аниматоров второй половины двадцатого века. Однако Миядзаки, даже погружаясь в мистику и гротеск, хранит в своих работах ясный отпечаток детской невинности, которая, сталкиваясь со страшным миром взрослых людей, остается детской невинностью. Хотя и должен измениться. Гигер - его злой брат-близнец.
Гигер, рисуя даже самые извращенные гадости, оставляет за ними привлекательность. Он делает свои видения прекрасными. И этому он научился у двух художников Отто Дикса и Говарда Лавкрафта. Первый цикл Гигера, «Атомные дети», очень много взял именно от цикла «Война» Отто Дикса. Прежде всего - монохромную гамму и динамику смерти. Экспрессивность и размытость рисунков Дикса сменилась сюрреалистической пластичностью, которой Руди никогда не изменял.
Если бы Алехандро Ходоровский же экранизировал «Дюну» Фрэнка Герберта, и если бы Гигер был художником этой экранизации - зрители семидесятых годов могли бы получить одну из самые гадких лент своего времени. Но «Дюна», наконец, добралась Линча - и мы знаем, что из этого получилось. Зато Гигер, окончательно сместившись с эстетики Отто Дикса на эстетику Лавкрафта, создал свой «Некрономикон». В то же время разрушив все основы ужасов Лавкрафта.
Вместо выхолощенной асексуальности, этот альбом Гигера пропитан латентным и реверсивным эротизмом. Гигер научился делать вещи, которые кажутся зрителю одновременно угрожающими, отвратительными, извращенными и бесконечно привлекательными эстетически. На этой кульминации эстетики безобразного господина Ганса нашел Ридли Скотт, который как раз работал над концепциями и существами для будущего фильма «Чужой». И все завертелось. Видения Лавфкрата монументального, недоступного для человеческого понимания одновременного ужаса и наслаждения, были воплощены в многочисленных дизайнах одновременно неприлично фаллического и неприлично женственного тела.
С оригинального фильма на монтаже вырезали довольно много материалов, касающихся внеземных цивилизаций, поскольку они были слишком колоссальными для воспроизведения в декорациях. Над дизайном всех этих помещений и существ работал Гигер, и именно его работы остаются едва ли не единственным источником информации о том, как должна выглядеть вселенная «Чужих» в первоначальном замысле.
Чужой, для создания дизайна которого использовали настоящий человеческий череп, которого Гигер изобразил еще на первой встрече со Скоттом - нарисовал на салфетке - и чужой, который стал тем самым идеальным воплощением одновременно ужасного и привлекательного, которое так хотел видеть на экране режиссер. Это было беспрецедентное чудовище. Потому что оно пугало. Потому что она была непонятной для зрителя, и так же уже в силу враждебности. Но в основном - потому что он привлекал. Он заставлял, пожалуй, каждого, кто смотрел шедевральный фильм Скотта, гс нетерпением ждать момента, когда чудовище появится на экране, когда его можно будет рассмотреть во всех деталях.
Это и весь Гигер от «Некрономикона» с «Чужим» и до конца. Искусство привлекательного и гадкого парадокса. Эротизм машины, граничащей с порнографичностью, и наслаждением, которое невозможно не чувствовать через художественные материалы которая пробивается сквозь слои предельного отвращения. Стиль Гигера называют «биопанк», «некроготикой» и многими другими терминами. Но все творчество художника, от начала и до конца - это изображение пределы. Страшные пределы человеческого сознания, где наслаждение превращается в страдания. И наоборот. Скачать покер на айфон от лучших румов для игры в онлайн покер на реальные деньги и с реальными игроками, всего за несколько шагов на лучшем из популярных ресурсов об покере на мобильной платформе iOS.